Дело № 02-4597/2021

Решение

УИД:77RS0004-02-2021-008461-60

Дело № 2-4597/2021

 

Именем Российской Федерации

08 сентября 2021 года

 

Гагаринский районный суд адрес в составе председательствующего судьи Кочневой А.Н., при секретаре Максимук В.В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-4597/2021 по иску заместителя Генерального прокурора Российской Федерации Разинкина А.В. к Абызову ..., АО «Альфа-Банк» о взыскании денежных средств в доход государства,

 

УСТАНОВИЛ:

 

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации Разинкин А.В. обратился в суд с исковым заявлением о взыскании с Абызова М.А. денежных средств в доход государства в размере 22 000 000 долларов США, с АО «Альфа-Банк» в доход государства 30 829 755,34 долларов США и 5 642 993 352,13 руб.

В обоснование требований указал, что вступившим в законную силу решением Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года по делу № 2-3645/2020 по исковому заявлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации, действовавшего в интересах Российской Федерации, с Абызова М.А. и иностранных компаний «...», «...», «...», «...», «...» в пользу Российской Федерации взыскано 32 540 718 646, 44 руб., как имущество, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы. Данным решением суда установлено, что с 2012 года по 2018 год Абызов М.А. состоял в должности министра Правительства Российской Федерации и незаконно занимался предпринимательской деятельностью, лично и через доверенных лиц участвовал в управлении названными хозяйствующими субъектами, пользовался иностранными финансовыми инструментами и скрыто ими владел, то есть совершил все те действия, в силу которых он достиг запрещенного антикоррупционным законодательства результата в виде обогащения себя и подконтрольных ему лиц на сумму 32 540 718 646, 44 руб.. Из решения суда также следует, что Абызов М.А. после получения незаконного дохода принял меры к его преобразованию в иные активы, в том числе совершил покупку валюты и ценных бумаг, а также осуществил вложения с сохранением полного контроля над этим имуществом.

В ходе дальнейшей проверки установлено, что часть коррупционного дохода Абызов М.А. в период с 07 февраля 2018 года

по 09 апреля 2018 года направил на приобретение валюты (евро), которая размещена на счетах подконтрольных ему офшорных компаний в ПАО «...», где они обнаружены и арестованы в сумме 191 млн. евро, а органами принудительного исполнения в настоящее время осуществляется их взыскание в доход Российской Федерации.

Другая часть коррупционного дохода была конвертирована Абызовым М.А. в размере 115 000 000 долларов США и легализована путем инвестирования в «....» для реализации проекта по выпуску цифровой криптовалюты (токенов) «Gram» с использованием контролируемых им структур «...» и «...». В связи с тем, что проект «....» не состоялся, эта компания обязалась возвратить полученные денежные средства инвесторам

и конвертировала их в заемные обязательства. Для этого заключены договоры займов: 21 мая 2020 года с «...» на сумму 95 000 000 долларов США и 31 мая 2020 года с «...» на сумму 20 000 000 долларов США, предусматривающие погашение в размере 110% от суммы заемных средств. Из данных договоров следует, что 30 апреля 2021 года наступили сроки для возврата займов и выплаты начисленных процентов в пользу подконтрольных Абызову М.А. компаний «...» и «...» в размере 126 500 000 долларов США, из которых 115 000 000 долларов США являются предметом легализации (суммой займов) и 11 500 000 долларов США – продуктом легализации (доходом в виде 10% от суммы займов).

В связи с возвратом «....» названных денежных средств Абызов М.А. повторно вовлек их в гражданский оборот

и продолжал легализовать до момента отчуждения с целью недопущения обнаружения и изъятия контролирующими органами. Одна часть средств использована им для погашения обязательств своих и подконтрольных ему компаний перед АО «Альфа-Банк», а другая – направлена подотчетным ему лицам.

АО «Альфа-Банк», игнорируя незаконность происхождения имущества, требования международного права и федерального законодательства о противодействии отмыванию коррупционных доходов, согласился на его получение, достигнув с Абызовым М.А. соответствующего соглашения и оказав ему в этом содействие. Для реализации состоявшейся договоренности сторонами приняты меры по замене уже вовлеченных в отмывание денежных средств иностранных структур («...», «...») на вновь привлекаемые «...», «...», и «...».

В целях прикрытия достигнутого соглашения 26.04.2021 между компаниями «...», «...» и компанией «....», а также между компаниями «...», «...» и компанией «....» заключены четыре договора переуступки и новации договоров займа. Согласно этим договорам от «...» к «...» и от «...» к «...» перешли права требования к «....» на денежные средства Абызова М.А. в размере 104 500 000 долларов США, являвшихся частью его коррупционного дохода, который он тем самым продолжил легализовать путем вовлечения в иные соглашения.

Заключенные с использованием «...» и «...» договоры явились основанием для зачисления денежных средств в размере 104 500 000 долларов США на их открытые 5 мая 2021 года в банке счета: 05 мая 2021 года на счет № ... «...» в размере 82 500 000 долларов США; 06 мая 2021 года на счет № ... «...» в размере 22 000 000 долларов США.

После этого денежные средства со счетов названных иностранных структур в сумме 102 958 331 долларов США переведены на счет компании «...» № ..., открытый в том же банке, часть из которых в размере 73 669 868 долларов США конвертированы в российские рубли и в размере 5 445 579 211,52 руб. зачислены на счет этой компании № ....

На завершающей стадии исполнения достигнутого между Банком

и Абызовым М.А. соглашения о способе погашения обязательств последнего и подконтрольных ему компаний совершено 48 операций по списанию денежных средств со счетов «...» № ..., № ... и их зачислению на внутрибанковские счета

в качестве погашения имеющихся перед Банком обязательств.

Таким образом, Банк, обслуживая и контролируя счета «...», «...» и «...», создал условия для вышеназванных финансовых транзакций, санкционировал и провел операции с нелегальными денежными средствами Абызова М.А. и его компаний, принял и обратил в свою собственность 30 829 755,34 долларов США и 5 642 993 352,13 руб., то есть то имущество, которое в силу коррупционного происхождения не может быть законным объектом гражданского оборота и служить средством платежа.

Для скрытого получения другой части легализованных и возвращенных «....» средств в размере 22 000 000 долларов США и последующего распоряжения ими Абызов М.А. принял аналогичные меры по замене уже вовлеченной в отмывание денежных средств «...».

В соответствии с двумя трёхсторонними договорами от 26 апреля 2021 года Абызов М.А. организовал переуступку прав требования на денежные средства от «...» к вновь вовлеченным компаниям «Блэкуотер Групп Лтд» и «Кроссенс Ассетс Лтд», на счета которых была зачислена указанная сумма. Затем эти фирмы в целях легализации перевели полученные средства в размере 22 000 000 долларов США на счета «...» и фио, гражданина Швейцарии, находящиеся в швейцарских банках.

При этом сам Абызов М.А. извлек незаконный доход в виде 10% от инвестирования коррупционного имущества, предоставленного «....» в качестве займов, что составляет 11 500 000 долларов США.

В период с 26 апреля 2021 года по 06 мая 2021 года «....» исполнены обязательства и произведена выплата 126 500 000 долларов США, включая 11 500 000 долларов США как продукт легализации, которыми Абызов М.А. распорядился и по условиям трехсторонних соглашений направил в пользу подконтрольных структур «Блэкуотер Групп Лтд», «Кроссенс Ассетс Лтд».

В результате совершенной легализации коррупционного имущества и неправомерного введения его в хозяйственный оборот Абызовым М.А. получено 22 000 000 долларов США, которые по мнению истца подлежат изъятию, т.к. в силу своего противоправного происхождения они не могут быть легальным объектом гражданского оборота.

Вышеприведенные действия не отвечают правилам сложившегося делового оборота (ст. 5 ГК РФ) и в силу п. 4 ст. 1 ГК РФ являются незаконными, так как никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения, совершены обход закона и с преследованием противоправных целей. Поведение ответчиков носит антисоциальный, а их договоренности – ничтожный характер. Они противны основам правопорядка и нравственности, поскольку главной целью ответчиков являлось легализация коррупционного имущества, его сокрытие от контролирующих органов, ложное использование в качестве законного средства платежа, проведение фиктивных операций с запрещенным в гражданском обороте объектом, получение дохода от посягающих на интересы общества действий, а, в итоге, поощрение коррупционного поведения и получение противоправного обогащения.

При таких обстоятельствах, международной и национальной оценке коррупции и легализации полученного от нее дохода, имеются основания для применения к действиям ответчиков предусмотренных ст. 169 ГК РФ последствий по взысканию в доход Российской Федерации всего полученного ответчиками, что корреспондирует последствиям, вытекающим из положений пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, а в целом обеспечивает недопустимость отмывания коррупционного имущества.

Представителями истца в судебном заседании заявленные требования поддержаны в полном объеме.

Представители ответчика АО «Альфа-Банк» в судебном заседании возражали против удовлетворения заявленных требований в полном объеме по доводам письменных возражений.

Ответчика Абызов М.А. и его представители в судебном заседании возражали против удовлетворения заявленных требований в полном объеме по доводам письменных возражений.

Суд, выслушав стороны, исследовав материалы дела, приходит к следующему выводу.

Вступившим в законную силу решением Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года по гражданскому делу № 2-3645/2020, судом на основании пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ с Абызова М.А., «......» «......», «......», «......», «......» солидарно взыскано в доход Российской Федерации 32 540 718 646, 44 руб.

Как следует из вышеуказанного решения суда, основанием для его принятия послужили обстоятельства нарушения в 2017-2018 годах Абызовым М.А., занимавшим должность Министра Российской Федерации, и другими соответчиками запретов и ограничений, установленных для них законом. Суд пришел к выводам, что действующее антикоррупционное законодательство не позволяло Абызову М.А. заниматься предпринимательской деятельностью, участвовать в управлении хозяйствующими субъектами, пользоваться иностранными финансовыми инструментами и скрыто ими владеть, то есть совершать все те действия, в силу которых он достиг запрещенного результата в виде обогащения себя и подконтрольных ему лиц на 32 540 718 646,44 руб.

Незаконное участие Абызова М.А. в предпринимательской деятельности заключалось в обеспечении заключения 07 февраля 2018 года договора купли-продажи ценных бумаг, согласно которому подконтрольные ему компании «......», «......», «......», «......», «......» продали в пользу адрес именные бездокументарные акции адрес в количестве 25 922 702 733 штук. Покупная цена за все акции состояла из основного платежа в размере 23 389 909 866 руб. 12 коп. и отложенного платежа в размере 56 727 545,32 долл. США, который перечисляется после зачисления акций на счет покупателя.

Судом установлено, что действительным получателем денег по сделке и их распорядителем являлся Абызов М.А., а не акционеры и руководители компаний-ответчиков, которые кроме формального подписания договоров купли-продажи ни на одном этапе их подготовки и исполнения реального участия не принимали.

В итоге с 07 февраля 2018 года по 09 февраля 2018 года на счета компаний «......», «......», «......», «......» в ПАО «...» зачислены 32 540 718 646,44 руб., в т.ч. на счет «......» 5 904 881 328 руб. 13 коп.

Указанным решением Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года также установлено, что после поступления на банковские счета подконтрольных Абызову М.А. компаний-ответчиков денежных средств он занимался их преобразованием в иные активы.

В силу положений ст. 61 ГПК РФ вышеназванные обстоятельства, описанные в решении Гагаринского районного суда адрес, вынесенного 20 октября 2020 года по гражданскому делу № 2-3645/2020, суд воспринимает как установленные и обязательные.

Согласно результатам оперативно-розыскной деятельности ФСБ России и финансового расследования Федеральной службы по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг), Абызов М.А. после получения денежных средств от незаконной продажи акций адрес предпринял действия по их легализации, в т.ч. путем частичного транслирования за рубеж.

В частности, 24 октября и 2 ноября 2018 года с валютного счета «......» № ..., открытого в ПАО «...», перечислено свыше 32 млн. евро на счет резидента Швейцарии «...» № ..., открытый в ПАО «...», в качестве оплаты по договору займа.

26 октября 2018 года, 29 октября 2018 года, 30 октября 2018 года, 31 октября 2018 года, 31 октября 2018 года и 02 ноября 2018 года денежные средства в суммах 5 000 000 евро, 10 000 000 евро, 10 000 000 евро, 5 000 000 евро, 4 477 000 евро и 523 000 евро соответственно (всего 35 000 000 евро) перечислены со счета «...» № ..., открытого в ПАО «...», на счет резидента Британских Виргинских адрес....».

В анкетах клиента ..., ..., ..., ..., ..., предоставленных ПАО «...» на дату их заведения - 30 января 2018 года, в качестве бенефициара компаний определен Абызов М.А., который в указанный период занимал должность федерального государственного служащего и не мог осуществлял функции руководства и распоряжения юридическими лицами, принимать в их отношении решения по наиболее значимым вопросам.

Основные транши вывода денежных средств от сделки по продаже акций адрес за рубеж, а также по расчету с физическими лицами - исполнителями «схемы» - осуществлялись со счетов ..., ..., ..., ..., ... в одни и те же дни, что свидетельствует о наличии единства умысла на легализацию денежных средств и попытке его сокрытия путем искусственного «расслоения» средств по счетам 5 оффшоров.

Всего около 115 млн. долларов США Абызов М.А., используя подконтрольные ему компании «...» (Британские Виргинские острова) и «...» (Швейцария), инвестировали в 2018 году в проект компании «....» по выпуску токенов «Gram».

В связи с тем, что проект создания цифровой валюты «Gram» не был одобрен регулирующим органом США, компания «....» приняла на себя обязательства возвратить компаниям «...» и «...» инвестиции и конвертировала их в заемные средства, которые обязалась вернуть с учетом оплаты дополнительных 10 % процентов, то есть сумму около 126,5 млн долларов США.

21 мая 2020 года и 31 мая 2020 года между компаниями «...», «...» и компанией «....» заключены договоры займа на общую сумму около 115 млн долларов США.

26 апреля 2021 год между компаниями «...», «...» и компанией «....», а также между компаниями «...», «...» и компанией «....» заключены договоры переуступки и новации договора займа на общую сумму около 104,5 млн долларов США.

В счет погашения долга перед «...» и «...» со счета, открытого «....» в банке ПАО «......», перечислены следующие денежные средства:

– 27 апреля 2021 года около 20,6 млн долларов США (1 операция) на счет № ..., открытый компании «...» (Каймановы острова) в швейцарском банке «...»;

– 27 апреля 2021 года около 1,4 млн долларов США (1 операция) на счет № ..., открытый фио (гражданин Швейцарии) в швейцарском банке «...»;

– 05 мая 2021 года около 82,5 млн долларов США (1 операция) на счет, открытый компании «...» в банке АО «Альфа-Банк»;

– 06 мая 2021 года около 22 млн долларов США (1 операция) на счет, открытый компании «...» в банке АО «Альфа-Банк».

Таким образом, на счета трех компаний и одного физического лица перечислено около 126,5 млн долларов США, то есть выплачен весь долг «....», с учетом оплаты дополнительных 10 % процентов.

Около 1,4 млн. долларов США перечислено на счет гражданина Швейцарии фио..., который совместно с Абызовым М.А. является бенефициаром компании «...».

Согласно результатам финансового расследования, вышеописанным способом, путем перечисления денежных средств в пользу «...» и «...», Абызов М.А. по договоренности с АО «Альфа-Банк» погасил перед этим банком задолженность подконтрольного ему ОАО «...», получившего в 2015-2016 гг. значительные кредитные средства у АО «Альфа-Банк». Указанные обстоятельства подтверждаются следующим.

ОАО «...» признано банкротом и находится в стадии ликвидации, в т.ч. по требованию АО «Альфа-Банк». Компании «...» и «...» открыли счета в АО «Альфа-Банк» в течение двух дней (05 мая 2021 года и 06 мая 2021 года), а операции по зачислению денежных средств совершены в день открытия счетов и явились первыми по счету. Кроме того, документы по перечислению средств на счета «...» и «...» подготовлены 27 апреля 2021 года (в один день с платежами в адрес «...» и фио). Проведение этих платежей было отложено до момента открытия счетов в АО «Альфа-Банк». Все денежные средства, поступившие от «....», со счетов «...» и «...», перечислены на счет компании «...», открытый в АО «Альфа-Банк». При этом, списание денежных средств осуществлено в дни зачислений (05 мая 2021 года и 06 мая 2021 года).

На счете компании «...» денежные средства использованы следующим образом:

– 06 мая 2021 года, 12 мая 2021 года, 08 июня 2021года около 73,7 млн долларов США (3 операции) конвертированы в более 5,4 млрд руб. (3 операции: около 2 975,2 млн руб., около 1 114,2 млн руб. и около 1 356,2 млн руб.) и зачислены на рублевый счет «...», открытый в АО «Альфа-Банк», откуда: с 06мая 2021 года по 08июня 2021 года около 5 643 млн руб. (30 операций) зачислены на 30 счетов, открытых в АО «Альфа-Банк» на балансовых счетах № 45606 - «Кредиты, предоставленные юридическим лицам- нерезидентам (на срок свыше 3 лет) и № 47427 - «Расчеты по отдельным операциям и корректировкам (начисленные проценты по предоставленным денежным средствам)».

– 07 мая 2021 года около 30,8 млн долларов США (18 операций) зачислено на 18 долларовых счетов, открытых в АО «Альфа-Банк» на балансовых счетах № 45606 - «Кредиты, предоставленные юридическим лицам-нерезидентам и № 47427 - «Расчеты по отдельным операциям и корректировкам (начисленные проценты по представленным денежным средствам)».

Фактически данными операциями погашалась кредиторская задолженность, возникшая у ОАО «...» перед АО «Альфа-Банк».

Из представленных истцом документов и пояснений следует, что Генеральная прокуратура Российской Федерации проверяла результаты оперативно-розыскной деятельности ФСБ России и финансового расследования Росфинмониторинга. По итогам признала их объективными, достоверными и обоснованными. Собранные истцом в ходе проверки доказательства, в т.ч. первичная документация, подтверждающая выводы ФСБ России и Росфинмониторинга, представлена суду вместе с иском.

Изучив представленные сторонами материалы и документы, полученные по их инициативе в ходе судебного разбирательства, суд приходит к выводу, что доводы истца о действиях ответчиков, изложенные в исковом заявлении, а также положенные в его основу результаты проверок ФСБ России и Росфинмониторинга, носят подтверждаются материалами дела.

Согласно выпискам ПАО «...», 07 февраля 2018 года на счет компании «......» № ... зачислено 5 904 881 328,13 рублей, которые, согласно решению Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года, являются частью коррупционного дохода Абызова М.А., полученного от запрещенного законом участия в купле-продаже обыкновенных бездокументарных акций адрес».

Часть названных средств, согласно выписке, в размере 3 937 000 000 руб. в тот же день преобразована в 55,7 млн евро и размещена на валютном счете № ... «......», откуда далее расходовалась путем перечисления, в том числе на счета компаний «...» в сумме 30 920 669,91 евро и «......» в размере 14 500 000 евро, из которых последняя, вышеуказанным решением суда, признана подконтрольной Абызову М.А.

Из выписки ПАО «...» по счету компании «...» № ... также следует, что на ее счета 24 октября 2018 года и 02 ноября 2018 года от «......» зачислены 30 920 669,91 евро, которые конвертированы в 35 000 000 долларов США и размещены на валютном счете № ....

Далее указанная сумма в период с 29 октября 2018 года по 02 ноября 2018 года шестью платежами направлена на счет компании «....» № ..., открытом, согласно идентификационному коду получателя денежных средств – «...» – в банке «Райффайзен Банк Интернэшнл», расположенном в Вене, Австрия.

Наряду с указанной суммой, как следует из банковских документов, полученных по запросу суда из ПАО «...», компания «...» 22 марта 2018 года, 29 октября 2018 года, 30 октября 2018 года, 31 октября 2018 года, 01 ноября 2018 года и 02 ноября 2018 года перечислила на счета «....» № ... и № ..., открытые в швейцарском банке «...» деньги в общей сумме 55 000 000 долларов США (основание платежа: оплата и частичная оплата по договору купли-продажи токенов Gram).

В этот же период, то есть 16 марта 2018 года от компании «...» на счета «....» № ... и № ..., открытые в швейцарском банке «...» зачислены денежные средства в размере 16 206 142,13 евро (основание платежа: оплата по договору купли-продажи токенов Gram, заключенному между компаниями «...» и «....» от 15 марта 2018 года).

Таким образом, на основе указанных документов суд приходит к выводу о том, что Абызов М.А. через подконтрольные ему компании «...» и «...» направлял значительные суммы денежных средств, являющихся частью коррупционного дохода, на счета «....», открытые, в том числе в швейцарском банке «...» и австрийском банке «Райффайзен Банк Интернэшнл».

Вышеуказанные документы подтверждают, что общая сумма переводов составила 110 042 121,77 долларов США (35 000 000 долларов США на счет № ... + 55 000 000 долларов США на счет № ... + 16 206 142,13 евро на счет № ..., что по официальному курсу ЦБ РФ эквивалентно 20 042 121,77 долларов США).

Оставшееся финансирование поступало в «...» транзитом через компанию «...», а затем в «....», как следует из результатов проведенного 26 марта 2019 года в жилище Абызова М.А. обыска, от компаний «...» и «......».

Согласно финансово-хозяйственной документации (в том числе таблиц и графиков), обнаруженной в ходе обыска, участие в финансировании «...» также принимал акционер этой компании – «...», который, в свою очередь, получал денежные средства от «...», «...», «...». В судебном заседании Абызов М.А. подтвердил факт наличия в его распоряжении этих документов и их изъятие.

Финансовым расследованием Росфинмониторинга и решением Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года подтверждено, что часть полученного Абызовым М.А. коррупционного дохода от продажи акций зачислена на счет кипрской компании «......» № ... в размере 5 761 595 937,13 рублей, которые конвертированы в валюту и размещены на счете № .... Далее с указанного счета средства в размере 11 900 000 евро направлены на счет компании «...», а затем в пользу «....». То есть денежные средства получены «...» от тех компаний, которые, как следует из решения Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года, были получателями коррупционного имущества Абызова М.А. Компания «......» являлась прямым получателем коррупционного дохода Абызова М.А. На ее счет № ..., открытый в ПАО «...», поступило 5 761 595 937 руб. 13 коп. и 13 973 597,87 долларов США. А «....», как уже указывалось выше, получила 14 500 000 евро от «......».

Вышеприведенные сведения и доводы иска о перечислении Абызовым М.А. денежных средств компании «....» в общей сумме 115 млн. долларов США дополнительно подтверждаются трехсторонними договорами по переуступке и новации договоров займа, заключенных 26 апреля 2021 года между «...», «...», «....», «...» и «...», а также представленными ПАО «...» и АО «Альфа-Банка» документами, из которых следует, что «....» возвращены средства «...» и «...» и по договору переуступки направлены на счета: «...» № ... в размере 82 500 000 долларов США; «...» № ... в размере 22 000 000 долларов США; «...» № ... в размере 20 623 020 долларов США; фио № ... в размере 1 376 980 долларов США.

Таким образом, сумма возвращенных «....» заемных средств составила 126 500 000 долларов США, которая состоит из 115 000 000 долларов США, как суммы займа и 11 500 000 долларов США, как 10% дохода по условиям договоров займа от 21 мая 2020 года и 31 мая 2020 года.

При таких обстоятельствах суд считает доказанной принадлежность вышеуказанных денежных средств Абызову М.А. и подконтрольным ему структурам, их происхождение от ранее извлеченного им коррупционного имущества и последующее вовлечение в гражданский оборот, в частности путем финансирования проекта «....», то есть их легализацию.

В этом случае суд также учитывает, что компании «...» и «...», как следует из результатов расследования Росфинмониторинга, заверили «....» в легальном происхождении их средств. В договорах займа гарантировали, что инвестированные деньги не были получены с нарушением законодательства, включая законы о борьбе с отмыванием денег и законы, касающиеся взяточничества и коррупции, т.е. скрыли реальные сведения об их денежных средствах как о незаконном средстве платежа.

Проанализировав банковские выписки, суд отмечает, что с 23 октября 2018 года (дата открытия счетов «...» в ПАО «...») по 31 декабря 2018 года других операций по зачислению и списанию денежных средств не производилось, что указывает на единственную цель их открытия – легализацию Абызовым М.А. части своего коррупционного дохода путем инвестирования в проект «....».

Утверждения Абызова М.А. о его непричастности к действиям «...» и «...» и их не подконтрольности ему опровергаются материалами дела.

В судебном заседании ответчик Абызов М.А. и его представитель сообщили о прекращении его участия в отношении иностранной компании «...» в конце 2017 года. Относительно фирмы «...» пояснили, что она контролируется его партнером, и он к ней не имеет никакого отношения.

Доводы ответчика суд полагает голословными, учитывая, что аналогичные доводы в подтверждение своих доводов Абызов М.А. приводил по делу о взыскании с него 32,5 млрд руб., где он отрицал отношение к иностранным компаниям-ответчикам, включая «......» и «...». Между тем, суд установил, что Абызов М.А. в период государственной службы скрывал свое участие в этих структурах, а после освобождения от занимаемой должности сообщил в ПАО «...», что является бенефициаром в отношении них, удостоверив данный факт собственноручно выполненной подписью.

Несмотря на позицию Абызова М.А. и его представителя, Гагаринский районный суд адрес по гражданскому делу № 2-3645/2020 установил наличие у него с указанными в решении компаниями имущественных отношений в период выполнения публичных функций.

Из ответа ФНС России от 19 октября 2020 года следует, что налогоплательщик Абызов М.А. с 15 июня 2015 года по 31 января 2018 года представлял информацию о своем участии в иностранных организациях, в том числе в «......», «...», «....». Приведенные сведения подтверждаются уведомлениями об участии Абызова М.А. в названных компаниях, поданными 15 июня 2015 года и 17 марта 2017 года в налоговые органы фио по доверенности от Абызова М.А.

Согласно реестрам директоров и участников «...», представленным Генеральной прокуратурой ... в адрес Генеральной прокуратуры Российской Федерации по запросу о правовой помощи, директором названной компании по состоянию на 24 января 2018 года является фио с 06 февраля 2017 года. В соответствии с реестром, датированным 24 января 2018 года, акционерами «...» являются, в том числе фио ... и «...».

То есть все те лица, которые, как установлено решением Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года, опосредовали связь Абызова М.А. с компаниями-ответчиками для сокрытия их принадлежности ему и выполняли номинальные функции. фио указывалась в качестве бенефициарного владельца одной из компаний-ответчиков при открытии 30 января 2018 года счетов в ПАО «...», а фио являлась акционером подконтрольной Абызову М.А. компании «....». Руководителем «......» выступал фио, как подконтрольное Абызову М.А. лицо. На основании трастовых деклараций фио обязал акционеров компаний-ответчиков, в т.ч. «......» и «......», руководствоваться в своей деятельности интересами компании «......» и действовать в ее пользу, а последние с этим согласились.

При этом правоспособность компаний и их акционеров была существенно ограничена. Они не могли передавать и распоряжаться всеми принадлежащими им акциями или их частью, за исключением случаев, когда об этом распоряжался сам владелец - компания «......». Номинальные акционеры передали фио, как владельцу и представителю фактического собственника этих компаний, на сохранение сертификат на акции вместе с документами о передаче акций собственнику, оформленными с оставленным пустым полем даты, и прямо разрешили владельцу и уполномочили его в любое время завершить такую передачу, вписав дату передачи и завершить ее в любом другом необходимом месте.

В этом же документе акционеры компаний – ответчиков по делу № 2-3645/2020, заявили, что полномочия фио являются безотзывными с их стороны, а они являются подотчетными ему лицами; обязаны отчитываться перед владельцем за все дивиденды и прибыль, которые могут быть выплачены им по акциям, и за все другие денежные средства или прибыль, которые могут быть выплачены им в связи с ними. Также, обязались осуществлять свое право голоса в качестве держателя акции компании-ответчиков таким образом и для таких целей, которые владелец может определять или отправлять указания в их отношении.

Помимо решения Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года суд учитывает полученные от Росфинмониторинга сведения подразделений финансовых разведок Британских Виргинских островов, Латвии и Эстонии, согласно которым конечным бенефициаром «...» в юрисдикции этих стран значится Абызов М.А.

С учетом изложенного, суд приходит к выводу о том, что Абызов М.А. для осуществления контроля над компанией «...» привлекал те же лица, которые номинально руководили и владели указанными иностранными организациями, выгодоприобретателем которых являлся сам Абызов М.А. При этом, несмотря на направление Абызовым М.А. в налоговый орган в декабре 2017 года уведомления о прекращении своего участия в «...», по состоянию на 24 января 2018 года смена подконтрольных ему акционеров и директоров не произошла.

При этом суд отмечает, что в силу главы 3.4. Налогового кодекса Российской Федерации информирование налогоплательщиком налогового органа о прекращении участия в иностранной компании не является подтверждением фактического устранения Абызова М.А. от контроля над «...», поскольку предусмотренные налоговым законодательством процедуры носят уведомительный характер и не влекут за собой фактическое внесение каких-либо изменений в структуру владения акциями иностранных организаций.

Более того, ответчиком не представлено каких-либо объективных доказательств, опровергающих доводы истца о подконтрольности названной компании и подтверждающих ее переход во владение других независимых и самостоятельных лиц. Не предоставлено состоятельной и убедительной аргументации об экономических мотивах и причинах, по которым по его словам, Абызов М.А. оставил контроль над компанией и над ее значительным капиталом, законность происхождения которого он активно доказывал в судебном заседании.

При таких обстоятельствах, установленные в судебном заседании факты в совокупности дают основания согласиться с доводами истца о сохранении за Абызовым М.А. контроля над компанией «...» и ее активами в период рассматриваемых событий.

Контроль Абызова М.А. над компанией «...», через которую денежные средства первоначально инвестированы в «....», а после их возвращения погашена задолженность перед АО «Альфа-Банк», подтверждается документами об открытии и использовании счетов «...», полученных при производстве выемки в ПАО «...» по уголовному делу№ ... на основании постановления Басманного районного суда адрес от 05 сентября 2019 года.

Согласно анкете клиента- юридического лица «...» от 23 октября 2018 года, бенефициарными владельцами данной организации являются: фио и Абызов М.А, представителем – фио, учредителями – «...», «...», «...», фио.

В соответствии с актом приема-передачи от 26 октября 2018 года, фио передан ключ - доступ к дистанционному банковскому обслуживанию в ПАО «...» указанной швейцарской компании. Этим же представителем 23 октября 2018 года по доверенности подано заявление на открытие банковских счетов в ПАО «...» и заключены договоры банковского счета в этом же банке в иностранной и российской валюте.

В представленных истцом материалах содержаться доверенности от «...», датированные 24 и 25 сентября 2018 года, которыми фио предоставлены права, в том числе право распоряжаться любыми счетами этого общества в ПАО «...», производить любые операции по счетам, подписывать расчетные документы. При этом судом установлено, что представитель «...» фио, наделенный полномочиями по распоряжению средствами компании, одновременно является доверенным лицом Абызова М.А.

Из протокола допроса фио от 17 января 2020 года следует, что он познакомился с Абызовым М.А. около 10 лет назад и выполнял для Абызова М.А. различные бытовые поручения за денежное вознаграждение. Впоследствии круг его полномочий был расширен и Абызов М.А. составил в его пользу доверенность, согласно которой фио мог распоряжаться денежными средствами Абызова М.А., размещенными на банковских счетах.

Из показаний фио от 11 февраля 2020 года следует, что он подтвердил принадлежность ему подписей в предъявленных на обозрение банковских документах, связанных с открытием счетов «...» в ПАО «...». При этом не смог ничего пояснить об обстоятельствах получения доверенностей от представителей компании «...» и подписанных платежных поручений на конверсию иностранных валют.

Абызов М.А., выступая в судебном заседании, признал наличие взаимоотношений с фио, отрицая при этом вовлеченность последнего в его коммерческие дела, что опровергается материалами дела.

Согласно протоколу допроса от 29 августа 2019 года, заместитель председателя правления ПАО «...» ...фио показал, что в марте 2018 года он познакомился с ...ым, одним из уполномоченных лиц компании «...», которая с 2015 года имела счета в ПАО «...». ... был доверенным лицом Абызова М.А. ... А.В. обсуждал с ...ым, по инициативе последнего, вопросы инвестиционного портфеля компаний «......», «......», «......», «... Холдингс Лимитед», «......», рассказал ему о проведенных операциях в рамках инвестиционного портфеля.

В ноябре 2018 году ... обратился к ...фио с предложением открыть в ПАО «...» счета швейцарской компании «...» для последующего поступления на счета денежных средств от вышеуказанных кипрских компаний. Из представленных ...ым документов компании «...» следовало, что ее бенефициаром является Абызов. В подтверждение возможности перечисления денег ... указал, что бенефициаром компаний «......», «......», «......», «... Холдингс Лимитед», «......» стал Абызов. Впоследствии в банк поступили документы, подтверждающие, что Абызов М.А. является бенефициаром всех вышеуказанных компаний.

В ходе проведенного 26 марта 2019 года обыска в жилище Абызова М.А. при производстве по уголовному делу № ... обнаружена схема, в которой отражена компания «...» со структурой покупки у «....» «граммов» через займы от «......» и «...».

Согласно протоколу обыска от 26 марта 2019 года в офисных помещениях, занимаемых Абызовым М.А. по адресу: адрес, обнаружены 6 копий платежных поручений на перевод иностранной валюты от «...» в пользу «....», датированные 26, 29, 30, 31 октября и 02 ноября 2018 гг. и копия акта приема-передачи представителю компании «...» фио ключевого носителя доступа к дистанционному банковскому обслуживанию. В судебном заседании Абызов М.А. не объяснил суду происхождение и причины хранения у себя хозяйственной документации юридических лиц, к которым он, по его словам, не имеет отношения.

Сведения о подконтрольности Абызову М.А. компании «...» также подтверждены результатами проведенного Росфинмониторингом финансового расследования от 27 июля 2021 года и 02 сентября 2021 года.

Вышеприведенные доказательства подтверждают, по мнению суда, доводы истца об осуществлении со стороны Абызова М.А. контроля над фирмой «...» и совершения им финансовых операций с использованием ее банковских счетов. Обнаружение документов по месту жительства и в офисе Абызова М.А. прямо указывает на осуществление им контроля за своими инвестициями, образованными от легализации коррупционного дохода.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что Абызов М.А. на протяжении длительного времени через доверенных лиц контролировал деятельность и активы компаний «...» и «...», а также сохранил свое фактическое влияние над ними до распоряжения денежными средствами в целях инвестирования в проект «....» по выпуску цифровой криптовалюты, а в последующем для погашения задолженности перед АО «Альфа-Банк», во всех случаях используя коррупционное имущество в качестве средства платежа.

В ходе судебного разбирательства истцом представлены достаточные и достоверные доказательства, подтверждающие наличие у Абызова М.А. и у его компаний материальных обязательств перед АО «Альфа-Банк» и достигнутое соглашение об их исполнении, а именно материалы арбитражного дела о банкротстве адрес...», уголовного дела в отношении руководителя данного общества ...а А.Б., информацией конкурсного управляющего адрес...», протоколом обыска, публикацией выступления президента АО «Альфа-Банк».

Из представленных истцом копий дела № А40-171885/2014 о банкротстве следует, что на основании заявления АО «Альфа-Банк» от 15 июля 2015 года и в соответствии с определением Арбитражного суда адрес от 17 декабря 2015 года требования данного банка в размере 9,6 млрд рублей включены в реестр требований кредиторов. В обоснование своих требований АО «Альфа-Банк» приложены кредитные соглашения, расчеты задолженности, выписки по счетам и другие документы, указывающие на наличие у адрес...» денежных обязательств.

Решением Арбитражного суда адрес от 28 октября 2016 года адрес...» признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство.

В ходе рассмотрения дела 21 декабря 2018 года подано и принято судом заявление АО «Альфа-Банк» о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих адрес...» лиц, в т.ч. ...а А.Ю., Абызова М.А. и взыскании с них свыше 33 млрд рублей. Также банком приобщены письменные объяснения, в которых отражены сведения о подконтрольности должника названным лицам.

В ответ на запрос истца конкурсный управляющий адрес...» фио сообщил о внесении в 2015 и 2017 гг. требований кредитора АО «Альфа-Банк» в размере 9,8 млрд. рублей в соответствующий реестр.

Также АО «Альфа-Банк» для взыскания задолженности с Абызова М.А. и адрес...» инициировал уголовное преследование в отношении руководителей и владельцев адрес...», что подтверждено: копией заявления председателя правления адрес от 16 декабря 2014 года о проведении доследственной проверки по факту хищения кредитных средств банка на сумму свыше 10 млрд рублей; копией постановления о возбуждении уголовного дела № 315744 от 07 юля 2015 года по факту мошеннических действий работников адрес...» при получении кредитных средств обществом и копией постановления о привлечении президента группы компаний ОАО «...» ...а А.Б. в качестве обвиняемого в совершении хищения денег АО «Альфа-Банк».

Доводы истца о получении АО «Альфа-Банк» от Абызова М.А. денежных средств в счет погашения задолженности адрес...» подтверждаются также публикацией выступления президента адрес, размещенной на сайте «bfm.ru», что следует из представленного истцом акта осмотра интернет-страницы.

В ходе проведенного 26 марта 2019 года обыска в жилище Абызова М.А. при производстве по уголовному делу№ ... обнаружены «Справка по итогам анализа формирования активов Группы Е4» и «Справка о конфликте между ОАО «Альфа-Банк» и группой компаний Е4», которые содержат аналитическую информацию о механизме принятия и исполнения корпоративных решений по заключению кредитных соглашений с АО «Альфа-Банк»; получении обществом в период сотрудничества с банком 8 900 млн рублей; рисках привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам адрес...», в том числе Абызова М.А.

В судебном заседании Абызов М.А. признал принадлежность ему указанных документов, однако дал им иное объяснение, которое противоречит их содержанию.

Содержание вышеназванных документов и их обнаружение в 2019 году по месту жительства ответчика подтверждает подконтрольность адрес...» Абызову М.А., свидетельствует о заинтересованности ответчика взаимоотношениями адрес...» с банком, а также в вопросе взыскания с него десятков миллиардов рублей по заявленным требованиям кредиторов.

Таким образом, с учетом проанализированных материалов и направления Абызовым М.А. части своего коррупционного дохода в пользу АО «Альфа-Банк», суд приходит к выводу о достижении им соглашения с банком по возврату полученных адрес...» кредитных средств.

Переход денежных средств от подконтрольных Абызову компаний («...» и «...») к компаниям «...» и «...», подконтрольным АО «Альфа-Банк», подтверждается соглашениями о переуступке прав, а также банковскими документами о перечислении денежных средств в пользу банка, как их конечного получателя.

26 апреля 2021 года между компаниями «...», «...» и компанией «....», а также между компаниями «...», «...» и компанией «....» заключены четыре договора переуступки и новации договоров займа. Согласно этим договорам от «...» к «...» и от «...» к «...» перешли права требования к «....» на денежные средства Абызова М.А. в размере 104 500 000 долл. США. То есть на ту частью его коррупционного имущества, которую он передал «....», а затем должен был получить ее обратно в качестве возврата займа.

В итоге 05 и 06 мая 2021 года права на имущество подконтрольных Абызову М.А. компаний, а вслед за ними и само имущество перешло компаниям «...» и «...», подконтрольным АО «Альфа-Банк», которые, в свою очередь, это имущество получили и передали затем самому банку.

Заключенные с «...» и «...» договоры явились основанием для зачисления денег в размере 104 500 000 долларов США на открытые 05 мая 2021 года в АО «Альфа-Банк» счета: 05.05.2021 на счет № ... «...» в размере 82 500 000 долларов США; 06 мая 2021 года на счет № ... «...» в размере 22 000 000 долларов США.

Затем денежные средства со счетов «...» и «...» в сумме 102 958 331 долларов США переведены на счет компании «...» № ..., открытый в АО «Альфа-Банк». Его часть в размере 73 669 868 долларов США конвертирована в российские рубли и в размере 5 445 579 211,52 руб. зачислена на счет этой компании № ... в АО «Альфа-Банк».

На завершающей стадии исполнения достигнутого между Банком и Абызовым М.А. соглашения о способе погашения обязательств подконтрольной ему компании совершено 48 операций по списанию денежных средств со счетов «...» № ..., № ... и их зачислению на внутрибанковские счета в качестве погашения имеющихся перед Банком обязательств.

Проанализировав трехсторонние соглашения, заключенные 26 апреля 2021 года, между: «...», «....» и «...»; «...», «....» и «...»; «...», «....» и «...»; «...», «....» и «...», суд приходит к выводу о том, что все они подготовлены, оформлены, подписаны и заключены одновременно, по форме и содержанию являются практически идентичными документами. Отличие имеется лишь в суммах переуступаемых денег, что не имеет принципиального значения для правильного разрешения рассматриваемых вопросов.

Совокупность данных обстоятельств, по мнению суда, свидетельствует о взаимосвязи и синхронности действий «...» и «...», а также о наличии у них одного руководителя, что согласуется с вышеизложенными выводами суда об Абызове М.А., как их фактическом руководителе.

Тождественность совершаемых «...» и «...» операций с имуществом по его переуступке определенному кругу лиц также указывает на наличие у контролирующего их лица единого умысла по невозвращению денег прежним компаниям и распоряжению ими путем передачи иным лицам, что ответчик отрицал.

Встречный и синхронный характер действий компаний «...», «...», «...» и «...» указывает на согласованный характер их действий с Абызовым М.А. и подконтрольными ему организациями.

При этом суд учитывает, что приобретатели право по договору расположены по одному адресу. Компании «...», «...» и «...» по адресу – .... Компании «...» и «...» – по адресу: .... Более того, уполномоченным лицом при подписании соглашений от «...», «...», «...» выступило одно и то же зависимое от Абызова М.А. лицо – фио....

Указанные обстоятельства опровергают доводы ответчиков о самостоятельности и независимости названных юридических лиц, отсутствии взаимосвязи их действий. С учетом группового и сосредоточенного расположения компаний по двум определенным адресам, организованного перечисления денежных средств по двум определенным направлениям и данных об их конечных получателях, суд считает, что указанные сведения согласуются с утверждениями истца о принадлежности компаний двум лицам: «...» и «...» - АО «Альфа-Банк», а «...» и «...» - Абызову М.А.

Наряду с изложенным, суд учитывает, что во всех шести договорах отсутствует указание на причины переуступки права, цели и экономическое обоснование целесообразности их заключения. В соглашениях не приведены сведения о равноценности переуступаемых требований имеющимся обязательствам. Отсутствие в сделках характерных для гражданского оборота причин движения капитала согласуется с теми фактами, что данные денежные средства, согласно выпискам по счетам, не приобретались компаниями в результате какого-либо трудоемкого или иного производственного процесса и весьма незначительное время находились в их распоряжении. Затем, также одновременно и синхронно компании списали денежные средства со своих счетов. А с учетом подконтрольности организаций ответчикам, то у компаний и не могло быть каких-либо разумных целей при получении денег и их последующей передаче. Соответствующая цель и экономическая выгода указанных операций имелась у ответчиков, под контролем которых находились вышеуказанные организации.

Выводы Росфинмониторинга, изложенные в представленных справках об итогах расследования, суд принимает в качестве достоверных, относимых и допустимых доказательств, и полагает возможным положить в основу принимаемого решения. Уполномоченный орган обнаружил, что «...» и «...» являются компаниями-нерезидентами, зарегистрированными по одному адресу на Британских Виргинских островах (оффшорная юрисдикция), что подразумевает повышенный уровень риска при осуществлении банковского обслуживания. Счета в АО «Альфа-Банк» открыты в один день (05 мая 2021 года). Первыми операциями по данным счетам, а у «...» единственной приходной операцией, явились поступления от одной и той же иностранной компании «....» (Швейцария).

Операции по перечислению денежных средств со счетов «...» и «...» на счет «...» совершены на следующий рабочий день после зачисления. Компании имеют признаки «технических». Их уставной капитал не сопоставим с суммами проводимых платежей. Осуществленные операции носят транзитный характер. На их счетах не выявлены платежи, связанные с хозяйственной деятельностью на территории Российской Федерации. Проведение финансовых операций и заключение договоров осуществляется через гражданку Российской Федерации, действующую на основании доверенности.

Исходя из совокупности вышеуказанных факторов, как следует из справки Росфинмониторинга, сотрудникам АО «Альфа-Банк» следовало обратить внимание на сомнительный характер расходных операций, осуществленных компаниями «...» и «...» при перечислении денег на счет «...», и направить сведения в Росфинмониторинг в соответствии с п. 3 ст. 7 Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ.

На основании изложенного суд считает, что трехсторонние соглашения использовались в качестве формального основания для перечисления денежных средств в пользу подконтрольных Абызову М.А. и АО «Альфа-Банк» лиц. В свою очередь зависимые от них организации эксплуатировались ответчиками для прикрытия их собственного участия в перечислении денег, имевших коррупционное происхождение. Доказательств обратного ответчиками не представлено.

В судебном заседании достоверно установлено, что АО «Альфа-Банк», для скрытого получения от Абызова М.А. определенных соглашением денежных средств, вовлек и использовал подконтрольные ему компании «...», «...» и «...». Их подконтрольность подтверждается, в том числе документами, представленными Федеральной налоговой службы, Пенсионным фондом, ФСБ России, результатами расследования Росфинмониторинга и материалами, представленными АО «Альфа-Банк».

Согласно документам, представленным ИФНС России № 8 по адрес в отношении «...» и «...», заявления названных организаций о постановке их на учет в налоговом органе в связи с открытием счетов в банке по форме 11БС-Учет 19 и 24 апреля 2021 года поданы фио, уполномоченным осуществлять эти действия в соответствии с выданными директорами «...» и «...» на его имя доверенностями от 30 и 31 марта 2021 года. Он же 04 и 05 мая 2021 года получал свидетельства о постановке на учет этих организаций в налоговом органе.

Вместе с этим, судом на основании поступивших из МИ ФНС России по ЦОД справок о доходах и суммах налога фио за период с 2017 по 2020 гг. установлено, что его налоговым агентом (работодателем) является АО «Альфа-Банк». Наличие трудовых отношений между фио и АО «Альфа-Банк» подтверждено сообщением Пенсионного фонда России, в соответствии с которым в индивидуальном лицевом счете застрахованного лица (фио) страхователем значится АО «Альфа-Банк».

В ходе проведенной Росфинмониторингом проверки в отношении фио получены сведения о том, что он, являясь сотрудником АО «Альфа-Банк», подписал от имени банка договоры об обслуживании по системе «Альфа-клиент On-Line» с компаниями «...» и «...». Результаты проверки Росфинмониторинга оцениваются судом как достоверные, поскольку из представленных АО «Альфа-Банк» копий юридических дел названных фирм следует, что фио в действительности выступал в качестве уполномоченного банком лица на подписание договоров об их обслуживании.

Таким образом, при открытии счетов фио одновременно выступал представителем и банка, и его клиентов, что указывает на обеспечение со стороны АО «Альфа-Банк» полного контроля на всех стадиях, в том числе на этапе подготовки условий для движения денежных средств. Финансовое учреждение имело объективные и широкие возможности, согласно рекомендациям ФАТФ, выяснить у органов управления этих организаций подробные сведения о происхождении капитала, обстоятельствах его приобретения, сути их деятельности и деловых отношений с контрагентами. Однако банк этого не сделал, и доказательств произведенной проверки не представил.

Из учетного дела организации «...», предоставленного ИФНС России № 47 по адрес следует, что заявление от компании о постановке на учет в налоговом органе в связи с открытием счета в банке по форме 11БС-Учет 07 мая 2014 года поданы фио, уполномоченной осуществлять эти действия на основании выданной на ее имя доверенности от 09 апреля 2014 года.

Согласно представленным МИ ФНС России по ЦОД справкам о доходах и суммах налога фио за период с 2011 по 2020 гг., ее налоговым агентом (работодателем) является АО «Альфа-Банк». Наличие трудовых отношений между фио и АО «Альфа-Банк» подтверждено сообщением Пенсионного фонда России, в соответствии с которым в индивидуальном лицевом счете застрахованного лица (фио) с 2002 г. по 2 квартал 2021 г. страхователем значится АО «Альфа-Банк».

Из юридического дела «...» также усматривается, что наряду с постановкой данной компании на налоговый учет заместителем заведующего дополнительного офиса адрес совместно с ведущим менеджером фио проведены мероприятия по установлению и идентификации бенефициарного владельца.

Результатами финансового расследования Росфинмониторинга в отношении «...» и «...» установлено, что договоры с АО «Альфа-Банк» об обслуживании по системе «Альфа-клиент On-Line» от имени названных компаний подписаны в один день (05 мая 2021 года) фио, которая одновременно является руководителем ООО «...».

Выводы и сведения Росфинмониторинга в отношении фио, в том числе о ее прямой связи с АО «Альфа-Банк», подтверждены копиями юридических дел компаний «...» и «...», копией регистрационного дела ООО «...», поступившей из УФНС России по Санкт-Петербургу.

Из документов АО «Альфа-Банк» следует, что фио по доверенностям от директоров «...» и «...» единовременно принимала участие в открытии счетов для «...», «...» и оформлении необходимых для этого документов. В этих же целях она предоставила удостоверенные своей подписью данные о бенефициарном владельце названных организаций, заключила договоры по их обслуживанию по системе банковского обслуживания «Альфа-Клиент On-line», подала заявление о подключении к указанной программе и выдаче электронного ключа доступа к системе «Альфа-Клиент On-line», предоставила сведения для составления представителем банка письменных опросников в целях реализации требований главы 20.1 Налогового кодекса РФ.

Анализируя регистрационное дело ООО «...», судом установлены обстоятельства, указывающие на зависимость фио от структур «Альфа-Групп», в состав которых входит и ответчик – АО «Альфа-Банк».

В соответствии с протоколом № 01-09/20 общего (внеочередного) собрания участников и нотариального свидетельства об удостоверении факта принятия решения органом управления юридического лица от 28 сентября 2020 года закрытым паевым инвестиционным фондом недвижимости «Северная столица», находящийся под доверительным управлением ООО «Управляющая компания «Альфа-Капитал» в лице его представителей номинирована и избрана на должность генерального директора ООО «...» фио Как следует из содержания названных документов, собрание проведено в помещении дополнительного офиса «Арсенальный» АО «Альфа-Банк», расположенном по адресу: адрес, 5 этаж, каб. 518.

Согласно акту осмотра интернет-страницы «https://www.alfagroup.ru» и общедоступным сведениям этого ресурса в сети «Интернет» ООО «УК «Альфа-Капитал» входит в Консорциум «Альфа-Групп». Это же объединение включает люксембургскую «...», которая является операционной холдинговой компанией по отношению к АО «Альфа-Банк». Изложенное, по мнению суда, свидетельствует о том, что фио осуществляет деятельность в составе компаний, находящихся в корпоративной зависимости и аффилированности, входят в структуру Альфа-Групп.

Вышеприведенная информация о подконтрольности фио согласуется со сведениями ФСБ России о ее трудовой деятельности в ООО «...» и структуре владения Консорциумом «Альфа-Групп» данным обществом.

Таким образом, «...» и «...» одновременно выбрали не только фио для их постановки на налоговый учет, но и в один и тот же период подыскали одного представителя – гражданку фио – для открытия от их имени банковских счетов и доверили ей управление их денежными средствами. При этом суд отмечает, что вышеуказанные доверенности идентичны по своим содержанию и оформлению.

Росфинмониторингом в справке от 02 сентября 2021 года сообщено, что организации «...» и «...» имеют признаки «технических» компаний, поскольку уставный капитал не сопоставим с суммами проводимых платежей, осуществлялись транзитные операции, не выявлены платежи, связанные с хозяйственной деятельностью на территории РФ, проведение финансовых операций и заключение договоров осуществлялось через гражданку Российской Федерации фио, действующую на основании доверенности.

Изучение свидетельств о правовом статусе компаний «...», «...» и «...», переданных для регистрации в ИФНС России № 8 по адрес, показало, что функции секретаря этих иностранных организаций осуществляет одна фирма – «Абакус Секретериал Лимитед». Данное обстоятельство вопреки позиции ответчиков о самостоятельности и независимости указанных фирм, служит очевидным доказательством того, что компании взаимосвязаны с друг другом и поступали в отношениях с ответчиками последовательно и согласованно, содействуют им, в достижении цели по передаче коррупционного имущества от Абызова М.А. к АО «Альфа-Банк» в качестве средства платежа по неисполненным обязательствам.

Подтверждением доводов истца о выполнении «...», «...» и «...» роли «технических» компаний при реализации соглашения с Абызовым М.А. являются сообщения и выводы УФНС России по адрес и Пенсионного фонда России об отсутствии у них: бухгалтерской (финансовой) отчетности и аудиторских заключений по месту постановки на налоговый учет, сведений о начисленных и уплаченных предусмотренных законодательством налогах, информации об участии в действующих российских организациях, данных о застрахованных лицах работающих (работавших) в этих структурах.

Подтверждением взаимосвязи АО «Альфа-Банк» и «...» является их совместное участие в арбитражном деле № А45-10393/2017 (Арбитражный суд адрес) о банкротстве ООО «...» - должника (заемщика) банка, что указывает на тесноту отношений и общность их интересов.

Совокупность вышеприведенных доказательств подтверждает наличие между АО «Альфа-Банк» и компаниями «...», «...», «...» аффилированности и контроля над ними со стороны банка. Как минимум на территории Российской Федерации банк определял их волю и контролировал всю цепочку совершаемых ими финансовых операций с момента зачисления денежных средств от «....» и до их обращения банком в свою собственность, поскольку все они наряду с контролирующими от лица банка физическими лицами имели счета в АО «Альфа-Банк».

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что АО «Альфа-Банк» использовал подконтрольные структуры («...», «...», «...»), поскольку они поставлены на учет в налоговом органе действующими сотрудниками этого банка фио и фио, их счета открыты в АО «Альфа-Банк», а распоряжение значительными денежными средствами руководители «...», «...» доверили фио, являющейся управляющей активами АО «Альфа-Банк» в адрес.

Более того, в материалы дела не представлено доказательств, что вышеперечисленные зарубежные структуры являются юридическими лицами, которые ведут реальную предпринимательскую и иную хозяйственную деятельность, имеют полноценные органы управления, обладают самостоятельностью и собственным усмотрением, свободны в установлении своих прав и обязанностей, способны приобретать и осуществлять гражданские права своей волей и в своем интересе, нести ответственность перед третьими лицами своим имуществом. При этом, наличие у АО «Альфа-Банк» кредитных отношений с «...», по мнению суда, не подтверждает самостоятельность этого юридического лица и не исключает оказание АО «Альфа-Банк» влияния на его волеизъявление, а также использование законно возникших отношений с этим обществом на определенном этапе в противоправных целях.

Как следует из представленных ПАО «...» документов в соответствии с названными трехсторонними соглашениями с валютного счета «....» № ... 27 апреля 2021 года совершены операции по списанию денежных средств на счета компаний: «...» № ... в размере 82 500 000 долларов США, «...» № ... в размере 22 000 000 долларов США, «...» в размере 20 623 020 долларов США, а также на счет фио в размере 1 376 980 долларов США.

Всего «....» со своего открытого в ПАО «...» счета направлено вышеназванным лицам 126 500 000 долларов США.

Исполнение Абызовым М.А. достигнутого с АО «Альфа-Банк» соглашения подтверждается банковскими документами, полученными в ходе осуществления предварительного расследования по уголовному делу № ... и представленными по запросу суда АО «Альфа-Банк». Согласно банковским выпискам от «....» на открытые счета компаний: «...» № ... 05.05.2021 зачислены денежные средства в размере 82 500 000 долларов США, «...» № ... – 22 000 000 долларов США, а в сумме 104 500 000 долларов США.

В день поступления указанных сумм названные фирмы направили 104 499 639 долларов США на счет компании «...» № ..., открытый в АО «Альфа-Банк», часть из которых в размере 73 669 868 долларов США конвертированы в российские рубли и в размере 5 445 579 211,52 рублей зачислены на счет этой компании № ..., открытый в АО «Альфа-Банк».

Далее АО «Альфа-Банк» в период с 06 мая 2021 года по 08 июня 2021 года, используя и распоряжаясь счетами компании «...», обратил в свою собственность денежные средства в размере 30 829 755,34 долларов США и 5 642 993 352,13 рублей на свои внутрибанковские счета путем их зачисления в качестве платежа по кредитным соглашениям.

Из анализа банковских выписок следует, что со счета «...» № ... в пользу АО «Альфа-Банк» произведены следующие списания: 06 мая 2021 года по платежному документу № 6564 сумма в размере 2 183 560 долларов США, 06 мая 2021 года по платежному документу № 6566 сумма в размере 774 588,47 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6515 сумма в размере 750 000 долларов США, 07. мая 2021 года по платежному документу № 6516 сумма в размере 274 930,56 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6518 сумма в размере 750 000 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6519 сумма в размере 235 349,66 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6529 сумма в размере 750 000 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6531 сумма в размере 221 783,14 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6534 сумма в размере 750 000 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6535 сумма в размере 229 183,39 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6542 сумма в размере 750 000 долларов США., 07 мая 2021 года по платежному документу № 6543 сумма в размере 254 700,72 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6544 сумма в размере 750 000 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6545 сумма в размере 268 816,42 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6547 сумма в размере 750 000 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6548 сумма в размере 148 748,80 долларов США, 07 мая 2021 года по платежному документу № 6551 сумма в размере 12 398 810 долларов США, 07 мая 2021год по платежному документу № 6552 сумма в размере 8 589 284,18 долларов США, а всего в сумме 30 829 755,34 долларов США.

Со счета «...» № ... в пользу АО «Альфа-Банк» произведены следующие списания: 06 мая 2021 года по платежному документу № 6562 сумма в размере 1 710 037 280 руб., 06 мая 2021 год по платежному документу № 6563 сумма в размере 1 032 620 267,05 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10053 сумма в размере 7 741 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10054 сумма в размере 12 106 509,23 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10058 сумма в размере 15 160 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10059 сумма в размере 11 236 105,28 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10063 сумма в размере 12 239 486,20 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10064 сумма в размере 8 521 633,60 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10068 сумма в размере 16 000 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10069 сумма в размере 13 669 411,30 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10072 сумма в размере 12 100 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10073 сумма в размере 8 402 076,95 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10076 сумма в размере 47 000 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10077 сумма в размере 33 833 333,52 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10082 сумма в размере 75 000 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10083 сумма в размере 157 289 653,49 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10087 сумма в размере 49 461 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10088 сумма в размере 29 047 865,78 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10093 сумма в размере 24 565 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10094 сумма в размере 16 755 874,17 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10097 сумма в размере 150 000 000 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10098 сумма в размере 52 262 356,39 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10101 сумма в размере 293 581 748,54 руб., 12 мая 2021 года по платежному документу № 10102 сумма в размере 58 583 419,12 руб., 14. мая 2021 года по платежному документу № 7789 сумма в размере 127 600 000 руб., 14 мая 2021 года по платежному документу № 7790 сумма в размере 14 179 331,51 руб., 08 июня 2021 года по платежному документу № 17044 сумма в размере 371 213 756,70 руб., 08июня 2021 года по платежному документу № 17046 сумма в размере 145 539 957,85 руб., 08 июня 2021 года по платежному документу № 17058 сумма в размере 671 846 289,82 руб., 08 июня 2021 года по платежному документу № 17060 сумма в размере 465 399 995,63 руб., а всего в сумме 5 642 993 352,13 руб.

Последовательность платежей, одновременность их перечисления и направленность в пользу «...», а затем АО «Альфа-Банк» подтверждают запланированный и координированный характер действий, участвующих в этом процессе лиц.

Согласно представленной ПАО «...» банковской выписке денежные средства в размере 20 623 020 и 1 376 980 долларов США направлены «....» на швейцарские счета подконтрольных Абызову М.А. компании «...» и фио. Для зачисления денежных средств использованы платежные документы с номерами 73 и 74.

Анализируя и сопоставляя сведения из указанной выписки, суд установил, что перевод денежных средств четырем адресатам совершен одновременно и по одним и тем же основаниям, поскольку номера реквизитов платежных документов отличаются в 1 цифру (71-74).

В связи с изложенным суд приходит к выводу о том, что являющиеся предметом иска денежные средства образовались у их конечных получателей в лице АО «Альфа-Банка», «...» и фио по итогам возврата принадлежащих Абызову денежных средств, ранее легализованные им в «....».

При оценке поведения АО «Альфа-Банк» суд учитывает представленные истцом материалы уголовного дела № ..., расследуемого Следственным комитетом РФ в отношении Абызова М.А.

Согласно постановлению от 04 июня 2021 года Басманным районным судом адрес по итогам рассмотрения ходатайства следователя разрешен арест денежных средств в размере 82,5 млн долл. США, находящихся на счете «...» № ..., а также в размере 22 млн долл. США, находящихся на счете «...» № ..., открытых в АО «Альфа-Банк».

Основанием для принятия названного решения послужило обвинение Абызова М.А. в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 1 ст. 210, п. «а», «б» ч. 4 ст. 174.1, ст. 289 УК РФ и др., а также решение Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года о незаконном получении Абызовым М.А. и другими ответчиками 32,5 млрд руб.

Как установил суд, для сокрытия части указанного дохода Абызов М.А. использовал иностранные компании: «...» и «...», бенефициарным владельцем которых он является.

С их помощью он инвестировал денежные средства, полученные от незаконной продажи акций ОАО «СИБЭКО», в проект компании «....» по выпуску токенов (цифровой криптовалюты) «Gram» (Грам). Всего Абызовым М.А. со счетов подконтрольных ему компаний «......», «...» и «...» на счет № ... компании «....» перечислено 115 млн долл. США.

В связи с тем, что проект создания цифровой криптовалюты «Gram» не был одобрен регулирующим органом США, между подконтрольными Абызову М.А. компаниями «...» и «...» и компанией «....» 21 мая 2020 года и 31 мая 2020 года заключены договоры займов на общую сумму 115 млн долл. США до 30 апреля 2021 года.

Далее с целью сокрытия своего имущества от наложения ареста Абызовым М.А. посредством доверенных лиц инициировано совершение последовательных финансовых операций и заключение соглашений, в результате которых часть денежных средств в размере 104 500 000 долл. США, полученных им от незаконной продажи акций адрес и инвестированных в «....», была размещена на расчетных счетах иностранных компаний «...» и «...», открытых в АО «Альфа-Банк».

Для обеспечения исполнения приговора по уголовному делу в части взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации возникла необходимость в наложении ареста на денежные средства в размере 104 500 000 долларов США, размещенных им на расчетных счетах компаний «...» и «...», открытых в АО «Альфа-Банк» по адресу: адрес.

Согласно отметкам, проставленным на постановлении Басманного районного суда адрес от 04 июня 2021 года, его копия предъявлена сотруднику АО «Альфа-Банк» и получена им 08 июня 2021 года в 10 час. 15 мин., т.е. с указанного времени банк располагал официальной и документально подтвержденной информацией уполномоченных правоохранительных органов Российской Федерации о происхождении денег у «...» и «...» от Абызова М.А. и подконтрольных ему компаний, а также о противоправной цели, преследуемой Абызовым М.А. при их перечислении.

Из протокола о наложении ареста на денежные средства от 08 июня 2021 года следует, что на момент проведения данного следственного действия остаток средств на счете «...» № ... составил 0 долл. США и фактически арест на него не был наложен. На счете «...» № ... остаток составил 1 541 669 долл. США.

В связи с поступлением в адрес следствия 08 июня 2021 года результатов оперативно-розыскной деятельности ФСБ России о перечислении 05 мая 2021 года со счета № ... «...» 82 499 819 долл. США на счет компании «...», открытый в АО «Альфа-Банк» (№ ...), а 06 мая 2021 года на этот же счет 21 999 820 долл. США со счета «...» № ..., следователем Следственного комитета РФ 08 июня 2021 года вынесено постановление об аресте денежных средств, находящихся на счетах «...» в АО «Альфа-Банк» в случаях, не терпящих отлагательств.

По сведениям ФСБ России и Следственного комитета России, на указанных счетах «...», открытых в АО «Альфа-Банк», находится 18 669 868,7 долл. США и 301 970 958 руб.

Согласно отметкам, проставленным на указанном постановлении следователя от 08 июня 2021 года, его копия предъявлена сотруднику АО «Альфа-Банк» и получена им 08 июня 2021 года в 17 час. 00 мин.

Из протокола о наложении ареста на денежные средства от 08 июня 2021 года следует, что на момент проведения данного следственного действия 08 июня 2021 года с 17 ч. 05 мин. по 17 час. 56 мин. на счете «...» № ... остаток составил 0,7 долларов США, на счете № ... – 4 150 170,17 руб. При этом к протоколу приложены выписки о движении денежных средств по названным счетам компании «...» за 08 июня 2021 года на 3 листах.

Представленными выписками подтверждается, что 08 июня 2021 года, т.е. в день ареста органом следствия имущества компаний «...» и «...» в АО «Альфа-Банк» в связи с его незаконным происхождением, по счету № ... «...» совершено пять финансовых операций. Сначала произведена конвертация иностранной валюты в рублевый эквивалент. Затем расходование денежных средств четырьмя операциями, всего на сумму 1 млрд 356 млн 179 тыс. 211 руб. 52 коп. В результате остаток составил 0.00 руб.

Сопоставление указанных сведений с расширенной выпиской, представленной АО «Альфа-Банк» по счету № ... «...», показало, что расходование 1 млрд 356 млн 179 тыс. 211 руб. 52 коп. произведено компанией «...» 08 июня 2021 года в пользу самого АО «Альфа-Банк». Из выписки также следует, что названная сумма является составной частью денег, полученных «...» 05 и 06 мая 2021 от «...» и «...» в размере 104,5 млн долларов США.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что АО «Альфа-Банк» санкционировал и обеспечил перечисление денег компанией «...» в свою пользу при наличии у него судебных и следственных актов со сведениями о преследовании Абызова М.А. за легализацию коррупционного имущества, использование для этого подконтрольных структур («...» и «...»), совершение финансовых операций и перечисление денег на счета «...», «...» и «...», открытых в АО «Альфа-Банк».

Получение названной информации должно было побудить банк как субъекта первичного финансового мониторинга противодействовать легализации незаконных доходов, принять в соответствии с положениями подпункта 2 пункта 1 статьи 7 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» от 07.08.2001 № 115-ФЗ обоснованные и доступные в сложившихся обстоятельствах меры по идентификации бенефициарных владельцев клиентов, получению информации о целях клиентов и характере их деловых отношений (информационное письмо Росфинмониторинга от 04 декабря 2018 года № 57 «О методических рекомендациях по установлению сведений о бенефициарных владельцах клиентов»).

При невозможности выполнения названных требований финансовое учреждение обязано было руководствоваться Рекомендациями ФАТФ (Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег) – межправительственной организации, занимающейся выработкой международных стандартов по противодействию легализации незаконных доходов, членом которой является Российская Федерация с 2003 года (Интернет-сайт Росфинмониторинга,), а сами эти рекомендации ФАТФ составляют международно-правовую основу противодействия отмыванию незаконных доходов, поскольку они одобрены Советом Безопасности ООН и его резолюцией № 1617 (2005) признаны обязательными международными стандартами для выполнения государствами-членами ООН.

В соответствии с Рекомендациями ФАТФ финансовое учреждение при установленных обстоятельствах должно было либо не открывать счета клиентам, не вступать с ними в деловые отношения и не осуществлять сделку, либо прекратить деловые отношения и рассмотреть вопрос о направлении сообщения о подозрительной операции в отношении этого клиента.

В силу значения, придаваемого названным правилам национальным законодательством, в т.ч. ст. 6 Федерального закона от 07 августа 2001 года № 115-ФЗ и Постановлением Правительства РФ от 26 марта 2003 года № 173, рекомендации ФАТФ носят обязательный характер, особенно для финансовых учреждений. Согласно разделу  Концепции развития национальной системы противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, утвержденной 30 мая 2018 года Президентом Российской Федерации, основные задачи в области противодействия легализации (отмыванию) доходов состоят в совершенствовании правоприменительной практики в сфере предупреждения экономической преступности и коррупции, а также в адаптации этой практики к рекомендациям ФАТФ.

Однако, как следует из действий банка, официальные сведения правоохранительных органов и их попытки принять обеспечительные меры в отношении денежных средств, которые находились без существенного движения, подтолкнули АО «Альфа-Банк» к их срочному обращению в свою собственность, несмотря на наличие достаточных оснований для сомнения в законности их происхождения.

На запрос суда АО «Альфа-Банк» представил документы о его взаимоотношениях с «...», «...» и «...», которые не содержат данных о проверке этих клиентов в объеме, требуемом ФАТФ. В ходе судебного разбирательства ответчиком АО «Альфа-Банк» не представлено документального подтверждения того, что финансовое учреждение занималось их надлежащей проверкой, которая, согласно рекомендациям ФАТФ, включает в себя: (а) идентификацию клиента и подтверждение личности клиента с использованием надежных, независимых первичных документов, данных или информации; (b) определение бенефициарного собственника и принятие таких разумных мер по проверке личности бенефициарного собственника, которые позволят финансовому учреждению считать, что ему известно, кто является бенефициарным собственником. Для юридических лиц и образований это должно включать получение информации финансовыми учреждениями о структуре управления и собственности клиента; (с) получение информации о целях и предполагаемом характере деловых отношений; (d) проведение на постоянной основе надлежащей проверки деловых отношений и тщательный анализ сделок, совершенных в рамках таких отношений, чтобы убедиться в соответствии проводимых сделок сведениям финансового учреждения о клиенте, его хозяйственной деятельности и характере рисков, в том числе об источнике средств.

Представители ответчика при объяснении своей связи с вышеприведенными иностранными организациями ограничились ссылкой на наличие между ними взаимоотношений, вытекающих из договоров о расчетно-кассовом обслуживании, которая является необоснованной и противоречит представленным в материалы дела доказательствам.

С учетом отсутствия документов о проведении вышеприведенного перечня мероприятий и того, что исследуемые финансовые операции были совершены в АО «Альфа-Банк» по счетам «...» и «...» с 05 мая 2021 года по 06 мая 2021 года, а затем в течение такого же короткого промежутка времени (одного дня) по счетам «...» при перечислении денег 08 июня 2021 года в пользу самого банка, у суда имеются обоснованные основания для вывода о не проведении финансовым учреждением требуемых действующим законодательством проверок. А с учетом того, что расчетно-финансовая деятельность компаний «...», «...» и «...» контролировались в Российской Федерации сотрудниками АО «Альфа-Банк» и его доверенными лицами, то суд соглашается с истцом и оценивает оспариваемые действия банка как недобросовестные и направленные на злоупотребление правом.

Наряду с вышеуказанными доказательствами, суд принимает во внимание размещенную на сайте официального средства массовой информации ООО «...» (https://www.bfm.ru/news/478325) позицию президента адрес, который применительно к рассматриваемому иску дал публичные пояснения по касающимся его обстоятельствам.

Осмотром названной страницы в сети «Интернет» установлено размещение на ней 4 августа 2021 года публикации под названием «Генпрокуратура хочет взыскать с Альфа-банка» миллионы долларов фио». Публикация содержит сведения о предъявлении Генеральной прокуратурой Российской Федерации иска о взыскании имущества с бывшего Министра Российской Федерации Абызова М.А. и АО «Альфа-Банк».

АО «Альфа-банк», как указано в публикации, известно об иске Генпрокуратуры, требования ведомства они считают обоснованными.

Данное интервью, по мнению суда, содержит достаточно сведений для выводов о том, что президент адрес выступил именно по рассматриваемому иску. При этом, он подтвердил, что компания «...» имела задолженность перед АО «Альфа-Банка», за взыскание которого оно продолжительное время боролось, как следует из слов фио, выданные банком деньги компании «...» «вернулись туда, куда они должны были вернуться».

Ссылку представителей ответчиков на то, что выступление данная публикация не содержит указаний на получение денег от Абызова М.А., суд находит не убедительной. Поскольку из материалов дела № А40-171885/2014 Арбитражного суда адрес однозначно следует, что сам банк связывал компанию «...» с Абызовым М.А., воспринимал его бенефициаром этой организации и обоих преследовал в связи с продолжительным неисполнением кредитных обязательств.

ООО «...» подтвердило происхождение и подлинность полученного от фио интервью, наличие его согласия на публикацию данного им комментария. В судебном заседании представители АО «Альфа-Банка» не отрицали содержание публичного выступления фио и не опровергали его суть. Выражали лишь несогласие с истцом в оценке указанного документа.

Вопреки утверждениям ответчиков, содержание Абызова М.А. под стражей не препятствует ему реализовывать свои гражданские права, в том числе достигать соглашений с АО «Альфа-Банк» через своих представителей, имеющих, как установлено в судебном заседании, прямой доступ к Абызову М.А. и возможность его посещать в условиях следственного изолятора.

В судебном заседании представителями фио и фио поданы заявления о привлечении фио и «...» к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований. Аналогичное заявление поступило почтой от директора «...». В их удовлетворении судом отказано.

По мнению представителей фио и фио судебное постановление, принятое по результатам рассмотрения иска может повлечь за собой прекращение права собственности их доверителей на денежные средства, поскольку в соответствии с определением суда на них наложен арест.

Отказывая в удовлетворении ходатайств, суд исходил из порядка привлечения к участию в деле третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, установленного ч. 1 ст. 43 ГПК РФ.

Согласно данной норме, названные лица могут вступить в дело по своей инициативе только тогда, когда судебный акт может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Между тем, как следует из иска, исковые требования заявлены только к Абызову М.А. и АО «Альфа-Банк», их удовлетворение не порождает возникновение у фио и «...» материальных либо процессуальных прав и обязанностей по отношению к одной из сторон. Предмет и правовые основания не касаются предложенных к участию лиц, а вопрос об обращении их имущества в доход Российской Федерации истцом перед судом не ставился.

Позицию ответчиков об отсутствии правовых оснований для удовлетворения иска по совокупности тех норм, на которые сослался истец, суд оценивает критически, учитывая то, что иск заявлен прокурором в установленном законом порядке, при наличии у него для этого полномочий и оснований. Иск подан в защиту законных интересов общества и государства от действий ответчиков, противных основам правопорядка и нравственности (легализации коррупционного имущества). Признаков злоупотребления истцом правом не обнаружено.

Доводы ответчиков о том, что истец просит признать ничтожными все упомянутые в иске соглашения и договоры, заключенные между участниками длящихся событий, суд полагает необоснованными. Согласно исковому заявлению и пояснениям представителей истца, предметом иска выступала только та договоренность, которая была достигнута в 2021 г. между Абызовым М.А. и АО «Альфа-Банк» о способе погашения неисполненных перед банком обязательств Абызова М.А. и подконтрольной ему компании (адрес...), в последующем реализованная ими путем использования зависимых лиц и коррупционного имущества как средства платежа.

Их искового заявления следует, что Абызов М.А. решил одну часть средств использовать для погашения обязательств своих и подконтрольных ему компаний перед АО «Альфа-Банк», расположенным по адресу: адрес, а другую – направить подотчетным ему лицам. В свою очередь Банк, игнорируя незаконность происхождения имущества, требования международного права и федерального законодательства о противодействии отмыванию коррупционных доходов, согласился на его получение, достигнув с Абызовым М.А. соответствующего соглашения и оказав ему в этом содействие.

Также, из содержания иска следует, что на завершающей стадии исполнения достигнутого между Банком и Абызовым М.А. соглашения о способе погашения обязательств последнего и подконтрольных ему компаний совершено 48 операций по списанию денежных средств со счетов «...» № ..., № ... и их зачислению на внутрибанковские счета в качестве погашения имеющихся перед Банком обязательств.

При подведении итогов правонарушения в иске, истцом вновь указано на согласующиеся и встречные Абызову М.А. действия Банка по обслуживанию счетов «...», «...» и «...», осуществлению за ними контроля и созданию условий для вышеназванных финансовых транзакций, санкционированию и проведению операций с нелегальными денежными средствами Абызова М.А. и его компаний, принятию и обращению в свою собственность 30 829 755,34 долл. США и 5 642 993 352,13 руб., то есть того имущества, которое в силу коррупционного происхождения не могло быть законным объектом гражданского оборота и служить средством платежа.

При таких обстоятельствах суд не может согласиться с утверждениями ответчиков о том, что исковое заявление является беспредметным, а описанные в нем обстоятельства носят неясный и неопределенный характер. Как неоднократно пояснял представитель Генеральной прокуратуры РФ в судебном заседании и установил суд, оспариваемое соглашение между ответчиками носило устный характер, а выводы истца о его заключении базируются на выявленной совокупности последовательных, согласованных, взаимовыгодных и встречных действий Абызова М.А. и АО «Альфа-Банк».

В соответствии с пунктом 2 статьи 158 ГК РФ сделка, которая может быть совершена устно, считается совершенной и в том случае, когда из поведения лица явствует его воля совершить сделку.

Согласно подпункту 1 пункта 1 статьи 161 ГК РФ сделки юридических лиц между собой должны совершаться в письменной форме. Однако, по общему правилу, несоблюдение письменной формы сделки не влечет ее недействительность. Пунктом 1 статьи 162 ГК РФ установлено, что несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства.

В силу п. 3 ст. 432 ГК РФ сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности (п. 3 ст. 1 ГК РФ).

На основе указанных норм права судебная практика признает наличие договорных отношений между лицами не только в случае представления договора-документа, но и в ситуациях, когда из отношений сторон следует их воля на вступление в договорные отношения (пункт 1, абзац третий пункта 41 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса РФ о заключении и толковании договора», абзац второй пункта 35 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2017 № 22, ответ на вопрос № 9 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 1 (2014), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 24.12.2014).

Данный подход, как разъяснил Верховный Суд РФ, основан, в том числе, на требовании соблюдения принципа добросовестности и запрете противоречивого поведения (статьи 1, 10 ГК РФ). Следовательно, возможно применение норм права к отношениям сторон, если одна из сторон ведет себя противоречиво, например, прямо заявляет об отсутствии договорных отношений, но своими действиями подтверждает наличие договорной связи (Определение от 01.09.2020 № 310-ЭС19-26999).

На основании вышеприведенного нормативного регулирования суд приходит к выводу о том, что череда одновременных, адресных, целенаправленных, скоординированных и взаимообусловленных действий Абызова М.А. и АО «Альфа-Банк» образует собой единую связь и достигнутую между ними договоренность, которая может являться предметом правовой оценки, в т.ч. с точки зрения их соответствия основам правопорядка и нравственности, о чем просил истец, ссылаясь на положения ст. 169 ГК РФ.

Согласно статье 169 ГК РФ и пункту 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна.

В качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои. К названным сделкам могут быть отнесены, в частности, сделки, направленные на производство и отчуждение объектов, ограниченных в гражданском обороте (соответствующие виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан, и т.п.); сделки, направленные на изготовление, распространение литературы и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду; сделки, направленные на изготовление или сбыт поддельных документов и ценных бумаг; сделки, нарушающие основы отношений между родителями и детьми.

Данный перечень сделок, как следует из закона и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25, не является исчерпывающим и, по мнению суда, может включать в себя сделки с имуществом приобретенным коррупционным путем, так как в силу пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ оно не может быть объектом гражданского оборота, в том числе законным средством платежа, поскольку подлежит изъятию из него и обращению в доход Российской Федерации.

Для применения статьи 169 ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, а также права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей заведомо противоречили основам правопорядка или нравственности, и, хотя бы одна из сторон сделки действовала умышленно. Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, влечет общие последствия, установленные статьей 167 ГК РФ (двусторонняя реституция). В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

Положения статьи 169 ГК РФ направлены на поддержание основ правопорядка и нравственности и недопущение совершения антисоциальных сделок, характер которых выявляется в ходе судопроизводства с учетом всех фактических обстоятельств, характера допущенных сторонами нарушений и их последствий (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 8 июня 2004 года № 226-О, от 24 сентября 2012 года № 1775-О и от 24 сентября 2013 года № 1256-О).

Руководствуясь вышеприведенными нормами права и установленными фактическими обстоятельствами, суд приходит к выводу, что действия ответчиков преследовали цель, заведомо для них противную основам правопорядка и нравственности. Абызов М.А. стремился скрыть от контролирующих органов и легализовать коррупционное имущество, а АО «Альфа-Банк» предоставить для Абызова М.А. соответствующие условия, в том числе по подысканию зависимых юридических лиц («...», «...» и «...»), осуществлению за ними контроля, санкционированию и проведению операций с нелегальными денежными средствами Абызова М.А. и его компаний, принятию и обращению в свою собственность 30 829 755,34 долл. США и 5 642 993 352,13 руб., то есть того имущества, которое в силу коррупционного происхождения не могло быть законным объектом гражданского оборота и служить средством платежа, что справедливо расценено истцом как поощрение коррупционного поведения и еще получение от этого противоправного обогащения.

Действуя подобным образом, АО «Альфа-Банк» пренебрег не только обычаями делового оборота (ст. 5 ГК РФ) и нормами гражданского законодательства, относящегося к неограниченному кругу юридических лиц, но и требованиями права, касающегося его, как финансового учреждения, призванного Федеральным законом от 07 августа 2001 года № 115-ФЗ и Рекомендациями ФАТФ противодействовать легализации незаконных доходов. То есть банк в сделке с Абызовым М.А. действовал вопреки принятым на себя публичным обязательствам и законным интересам.

Что касается правовой оценки выше установленной цели, которую Абызов М.А. и АО «Альфа-Банк» совместно преследовали, то она дана Федеральным законом «О противодействии коррупции» от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ и Конвенцией ООН против коррупции от 31 октября 2003 года, где не только акты коррупции, но и действия по легализации коррупционного имущества признаны угрожающими стабильности и безопасности общества, подрывающими демократические институты и этические ценности, справедливость и правопорядок, устойчивое развитие государства, то есть, как указано в пункте 85 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25, нарушающими основополагающие начала правопорядка, принципы общественной и экономической организации общества, его нравственные устои.

В силу изложенного, суд соглашается с доводами истца и признает возникшую в 2021 году между ответчиками договоренность о способе погашения неисполненных перед АО «Альфа-Банк» обязательств Абызова М.А. и подконтрольной ему компании (адрес...) ничтожной. При этом суд также руководствуется положениями Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года, согласно которой государства, в том числе ратифицировавшая ее Российская Федерация, урегулировали вопрос о последствиях коррупции и определили ее в качестве фактора для аннулирования или расторжения контрактов, признания их недействительными и не имеющими силы.

Наряду с вышеперечисленными фактами суд считает, что о заведомом и противоправном характере действий ответчиков свидетельствует факт использования ими группы подконтрольных им юридических и физических лиц для опосредования их взаимоотношений и сокрытия достигнутой договоренности. Если бы ответчики исходили из правомерности своих действий и эти действия реально являлись таковыми, то они не прибегали бы к схемам завуалированного сотрудничества, а заключили прямые и реальные соглашения, для совершения чего им ничто не препятствовало.

Аргументы о том, что оспаривание соглашения между ответчиками, во всяком случае требовало поэтапного оспаривания всех опосредующих сделок, суд считает не основанными на законе.

Ссылки ответчиков на то, что гражданское законодательство, на положениях которого истец основывает свои требования, не содержит понятия легализации и, как следствие, оно не может применяться к рассматриваемым правоотношениям, суд отвергает как несостоятельные.

Положения ст. 169 ГК РФ содержат указание на неограниченный круг действий, каждое из которых может быть оценено как противоправное при условии обнаружения цели его совершения, противной основам правопорядка и нравственности. В связи с этим отсутствие в названной норме упоминания понятия легализации не препятствует ее применению и обращению суда к тем законодательным актам, в которых соответствующее понятие имеется и раскрывается, в том числе к положениям Федерального закона «О противодействии коррупции» от 25.12.2008 № 273-ФЗ, Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» от 07 августа 2001 года № 115-ФЗ, Рекомендациям ФАТФ и Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года, где приведены и описаны признаки легализации коррупционного имущества.

В соответствии со ст. 3 Федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» от 07 августа 2001 года № 115-ФЗ под легализацией (отмыванием) доходов понимается придание правомерного вида владению, пользованию или распоряжению денежными средствами или иным имуществом. Этой же нормой закона определено, что операции с денежными средствами или иным имуществом – это действия физических и юридических лиц с денежными средствами или иным имуществом независимо от формы и способа их осуществления, направленные на установление, изменение или прекращение связанных с ними гражданских прав и обязанностей.

Согласно ст. 12 Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года государства принимают меры, в соответствии с основополагающими принципами своего внутреннего законодательства, по предупреждению коррупции в частном секторе, усилению стандартов бухгалтерского учета и аудита в частном секторе и, в надлежащих случаях, установлению эффективных, соразмерных и оказывающих сдерживающее воздействие гражданско-правовых, административных или уголовных санкций за несоблюдение таких мер.

Статьёй 14 Конвенции предусмотрено, что государства принимают меры по недопущению и выявлению всех форм отмывания денежных средств.

Пунктом 1 ст. 23 Конвенции к легализации отнесены: конверсия или перевод имущества, если известно, что такое имущество представляет собой доходы от преступлений, в целях сокрытия или утаивания источника этого имущества или в целях оказания помощи любому лицу, участвующему в совершении основного правонарушения, с тем чтобы оно могло уклониться от ответственности за свои деяния; сокрытие или утаивание подлинного характера, источника, местонахождения, способа распоряжения, перемещения, прав на имущество или его принадлежность, если известно, что такое имущество представляет собой доходы о преступлений.

В соответствии с п. 2 ст. 26 Конвенции предусмотрено, что за отмывание доходов на юридические лица возлагается уголовная, гражданско-правовая или административная ответственность.

Вышеприведенное нормативное регулирование и установленные фактические обстоятельства позволяют суду квалифицировать действия ответчиков по легализации коррупционного дохода путем вовлечения его в гражданский оборот в качестве средства платежа по сделкам.

Абызов М.А. стремился скрыть от контролирующих органов имущество, «отмыть» его путём направления в коммерческий проект «....», а затем в АО «Альфа-Банк» для погашения имеющейся задолженности. Для прикрытия своего участия в сделках он использовал подконтрольные организации.

АО «Альфа-Банк», в свою очередь, игнорируя незаконность происхождения этого имущества, требования международного права и федерального законодательства о противодействии отмыванию коррупционных доходов, согласился на его получение, достигнув с Абызовым М.А. соответствующего соглашения, и оказал ему в этом содействие. При этом также вовлек подконтрольные лица для прикрытия своих намерений и действий.

Обращение к другим нормативным актам допускается статьей 3 Гражданского кодекса РФ, согласно которой гражданское законодательство состоит из настоящего Кодекса и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов, регулирующих отношения, указанные в пунктах 1 и 2 статьи 2 ГК РФ. Отношения, указанные в пунктах 1 и 2 статьи 2 ГК РФ, могут регулироваться также указами Президента РФ и постановления Правительства РФ, которые не должны противоречить ГК РФ и иным законам. В соответствии со ст. 7 ГК РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

Доводы АО «Альфа-банк» о необходимости защиты их права собственности на взыскиваемое имущество являются необоснованными.

В правовом государстве судебной защитой обеспечиваются только те права и интересы, которые возникли вследствие правомерного поведения, а наличие такового в действиях АО «Альфа-Банк» не обнаружено. Суд убедился, что АО «Альфа-Банк», преследуя частный интерес, пренебрегал требованиями действующего законодательства и вытекающими из него публичными обязательствами выступать в гражданском обороте не только коммерческой организацией, но и финансовым институтом, призванным противодействовать отмыванию незаконных доходов.

Данные условия судебной защиты носят универсальный характер и применимы, в т.ч. к охране права собственности. Из положений гл. 14 ГК РФ ясно и однозначно следует, что право собственности приобретается лицом при условии соблюдения закона и иных правовых актов. Поскольку требования законности АО «Альфа-Банк» при получении денег Абызова М.А. соблюдены не были, то фактически это общество не стало ни собственником, ни иным правомерным владельцем спорного имущества, а поэтому не располагает доступом к положениям главы 20 ГК РФ, предоставляющей добросовестным участникам гражданского оборота защиту собственности и других вещных прав.

Доводы ответчиков о законном получении АО «Альфа-Банк» денежных средств от компании «...», поскольку они были получены по заключенным в 2015 и 2016 гг. кредитным договорам, не опровергают установленные обстоятельства и состоятельность вышеизложенных выводов суда. Легальные сделки могут использоваться на определенном этапе для достижения нелегальных целей, что имеет место в данном случае. Как следует из установленных судом обстоятельств, для зачисления денежных средств в пользу банка в платежных документах фактически использовались только формальные ссылки на указанные кредитные договоры.

Доводы ответчиков о необходимости прекращения производства по делу, так как исковые требования прокурора направлены на повторное привлечение Абызова М.А. к гражданско-правовой ответственности за одни и те же действия, судом рассмотрены и признаны несостоятельными.

В действительности, в соответствии с положениями ст. 220 ГПК РФ суд обязан прекратить производство по делу в случае, если имеется вступившее в законную силу и принятое по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда или определение суда о прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска или утверждением мирового соглашения сторон.

Вопреки утверждениям ответчиков, в рамках настоящего дела не исследовались и не оценивались обстоятельства совершения в 2017-2018 г. Абызовым и рядом юридических лиц («......», «......», «......», «... Холдингс Лимитед», «......») коррупционного правонарушения, юридическая оценка которому дана в решении Гагаринского районного суда адрес от 20 октября 2020 года (дело № 2-3645/2020). В связи с вступлением названного решения в законную силу, определенные им обстоятельства в соответствии со ст. 61 ГПК РФ приняты судом как установленные и обязательные для него.

Предмет и основания исков, один из которых рассмотрен Гагаринским районным судом адрес 20 октября 2020 года, а другой – в настоящем разбирательстве, являются разными.

Предметом первого судебного разбирательства являлось совершение Абызовым М.А. коррупционного правонарушения в 2017-2018 гг. Тогда как обстоятельства настоящего иска касаются событий легализации Абызовым М.А. совместно с АО «Альфа-Банк» коррупционного имущества в 2021 г.

Действия Абызова М.А. по приобретению имущества в виде 126,5 млн долларов США путем отмывания коррупционного дохода и распоряжения им, в т.ч. путем передачи АО «Альфа-Банк», не являлись предметом судебного разбирательства по разрешенному 20 октября 2020 года Гагаринским районным судом адрес гражданскому делу № 2-3645/2020.

Основанием для вынесения судебного решения по первому иску послужили положения пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, а основанием для разрешения настоящего дела стали положения ст.169 ГК РФ.

Утверждения ответчиков о повторном взыскании с Абызова М.А. одной и той же суммы денежных средств, решение о которой принято Гагаринским районным судом адрес по гражданскому делу № 2-3645/2020 являются недостоверными, т.к. с Абызова М.А. по настоящему делу 32,5 млрд руб. или часть этой суммы в доход государства не обращается. Требований о взыскании этой же суммы с АО «Альфа-Банк» также не заявлялось.

Предметом настоящего спора в части, касающейся Абызова М.А., стала сумма в 22 млн долл. США, т.е. новое имущество, полученное им вследствие легализации коррупционного дохода и его использования в гражданском обороте. Она является частью инвестированных средств и 10% доходом, начисленным компанией «Телеграмм Групп» в 2021 г. за пользование займом, предоставленным компаниями Абызова М.А. из состава имущества, приобретенного в 2018 г. незаконным путем.

Предметом настоящего спора в части, касающейся АО «Альфа-Банк», стала сумма в 30 829 755,34 долл. США и 5 642 993 352 руб. 13 коп., т.е. имущество, полученное им в 2021 г. от подконтрольных Абызову М.А. компаний в качестве незаконного средства платежа.

То обстоятельство, что до неоднократного преобразования взыскиваемого имущества оно являлось частью коррупционного дохода Абызова М.А., не влияет на квалификацию действий ответчиков и не препятствует его обращению в доход Российской Федерации по ст. 169 ГК РФ в случае наличия у них цели, противной основам правопорядка или нравственности.

Взыскание с Абызова М.А. по гражданскому делу № 2-3645/2020 суммы в размере 32,5 млрд. руб. также не влияет на возможность применения судом положений ст. 169 ГК РФ по настоящему делу, т.к. названная сумма являлась мерой ответственности и правовым последствием совершения иного правонарушения – акта коррупции, состоявшегося в 2017-2018 г.

Ссылка ответчиков на получение денежных средств от «....» и ПАО «...» как на аргумент, оправдывающий АО «Альфа-Банк», является не состоятельной, поскольку исследованием фактических обстоятельств не установлена их вовлеченность в договоренность Абызова М.А. с банком и наличие у них при перечислении денег цели противной основам правопорядка и нравственности.

По мнению ответчиков, результаты проверки Федеральной службы по финансовому мониторингу не отвечают требованиям закона о допустимости доказательств, носят информационный и предположительный характер, требуют проверки на основе изучения первичных документов, в связи с чем не могут приниматься судом и использоваться для разрешения дела.

Возражения ответчиков суд находит необоснованными, поскольку они не основаны на законе. Вышеизложенная информация получена от уполномоченного и компетентного органа. Согласно Указу Президента РФ от 13 июня 2012 года № 808 Федеральная служба по финансовому мониторингу (Росфинмониторинг) является федеральным органом исполнительной власти, который осуществляет функции по противодействию легализации (отмыванию) преступных доходов и руководствуется в своей деятельности Конституцией РФ, федеральными законами и другими нормативными актами.

Росфинмониторинг осуществляет полномочия по контролю за выполнением юридическими и физическими лицами законодательства Российской Федерации о противодействии легализации (отмыванию) преступных доходов, привлекает к ответственности лиц, допустивших нарушение законодательства в этой сфере; осуществляет сбор, обработку, анализ и проверку информации об операциях (сделках) с денежными средствами или иным имуществом; запрашивает и получает информацию об операциях (сделках) клиентов и о бенефициарных владельцах клиентов организаций, осуществляющих операции (сделки) с денежными средствами или иным имуществом, и индивидуальных предпринимателей, а также информацию о движении средств по счетам (вкладам) клиентов кредитных организаций; осуществляет контроль за операциями (сделками) с денежными средствами или иным имуществом; участвует в противодействии коррупции в соответствии с законодательством РФ.

Из указанного следует, что у Росфинмониторинга имелись полномочия для проведения соответствующей проверки, доступ к первичной информации об операциях и самих клиентах, а предметом его анализа являлись конкретные данные об ответчиках и их имущественном положении – сведения из банковских учреждений, налоговых органов, компетентных органов иностранных государств и других организаций, их информационных систем.

Более того, заключения Федеральной службы по финансовому мониторингу суд оценивает по правилам ст. 67 ГПК РФ и учитывает, что выводы этого уполномоченного органа находятся во взаимосвязи с другими доказательствами, подтверждающими их состоятельность и достоверность.

Возражения ответчиков о недопустимости представленных истцом материалов из уголовного дела, поскольку они получены в рамках уголовного судопроизводства, по которому приговор еще не постановлен, суд отклоняет, как не основанные на законе. Положения ст. 71 ГПК РФ позволяют принимать в качестве письменного доказательства акты, договоры, справки, деловую корреспонденцию, иные документы и материалы, содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела. К письменным доказательствам относятся приговоры и решения суда, иные судебные постановления, протоколы совершения процессуальных действий, протоколы судебных заседаний, приложения к протоколам совершения процессуальных действий.

Приобщенные к делу протоколы допросов свидетелей, как следует из их содержания, составлены по правилам ст. 166 УПК РФ и в силу прямого указания гражданского процессуального закона являются «протоколами совершения процессуальных действий». Происхождение документов из уголовного дела, где они имеют аналогичный статус, не изменяет их правовой природы и не отменяет названное положение по настоящему делу.

Суд также учитывает, что протоколы составлены уполномоченным законом должностным лицом, который несет ответственность, в том числе уголовную, за правильность и достоверность их составления. В свою очередь допрошенным лицам разъяснены их процессуальные права и обязанности. Они письменно предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Заявлений и замечаний от свидетелей в отношении содержания протокола и порядка проведения допроса не поступило.

Данные показания суд оценивает как допустимые и достоверные доказательства, поскольку они носят последовательный и непротиворечивый характер. Более того, суд учитывает, что они подтверждаются иными письменными доказательствами по делу.

Доводы ответчиков о применении к спорным правоотношениям сроков исковой давности и прекращении производства по делу суд отклоняет по следующим мотивам.

В соответствии со ст. 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. Согласно п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 года № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ», под правом лица, подлежащим защите судом по ст. 195 ГК РФ, следует понимать субъективное гражданское право конкретного лица.

Учитывая данное нормативное регулирование, суд приходит к выводу о том, что правила об исковой давности не применимы к правоотношениям о применении последствий совершения актов по легализации коррупционного имущества, которые Конвенцией ООН, принятой 31 октября 2003 года Резолюцией 58/4 Генеральной Ассамблеи ООН, отнесены к сфере коррупционных правонарушений. По данной категории дел прокурор не выступает экономически заинтересованной стороной и не защищает чье-либо субъективное гражданское право, действует в интересах Российской Федерации.

Согласно ст. 208 ГК РФ исковая давность не распространяется на требования о защите нематериальных благ.

Иск прокурора направлен на охрану общества, установленную им правовую демократию от злоупотреблений и криминализации публичной власти, легитимность которой во многом основывается на доверии общества и репутации лиц, занимающих публичные должности, с тем, чтобы у граждан не рождались сомнения в их нравственных качествах и, соответственно, в законности и бескорыстности их действий как носителей публичной власти (Постановление Конституционного Суда РФ от 10.10.2013 № 20-П), то есть на защиту нематериальных благ.

Коррупция и легализация полученного от нее дохода, как указано в Конвенции ООН от 31 октября 2003 года, представляет собой серьезную угрозу верховенству закона, демократии и правам человека, равенству и социальной справедливости, посягает на принципы государственного управления, моральные устои общества, затрудняет надлежащее и справедливое функционирование экономики, то есть наносит ущерб тем благам, которые безусловно относятся к числу фундаментальных и нематериальных, поскольку закреплены в этом качестве в ст. 1, 2, 8, 17-19, 21, 751 и других Конституции Российской Федерации.

Иные доводы и возражения ответчиков, их представителей отклоняются судом как не опровергающие установленные судом обстоятельства и не влияющие на обоснованность заявленных Генеральной прокуратурой Российской Федерации исковых требований, которые подлежат удовлетворению в полном объеме.

По правилам ст. 169 ГК РФ судом по настоящему делу установлены все необходимые обстоятельства, так как судом в ходе судебного разбирательства установлена цель соглашения, к которому стремились, желали и достигли между собой Абызов М.А. и АО «Альфа-Банк», его противоправный характер, согласованность и умышленный характер действий сторон сделки, ее антисоциальная направленность, а также неправомерность извлеченной ответчиками выгоды.

Действующее антикоррупционное и гражданское законодательство не позволяло ответчикам легализовать нажитое коррупционным путем имущество и использовать его в качестве средства платежа, то есть совершать все те действия, в силу которых они достигли запрещенного законом результата в виде обогащения себя и подконтрольных им лиц.

Приведенное нормативное регулирование и установленные фактические обстоятельства дают суду основания для применения правовых последствий ничтожной сделки и взыскания всего полученного по ней в доход Российской Федерации.

Таким образом, оценив доводы сторон и представленные в материалы дела доказательства в совокупности, суд приходит к выводу об удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194- 199 ГПК РФ, суд

 

Р Е Ш И Л:

 

Взыскать с Абызова ... в доход Российской Федерации 22 000 000 долларов США.

Взыскать с АО «Альфа-Банк» в доход Российской Федерации 30 829 755 долларов США 34 цента и 5 642 993 352 рубля 13 копеек.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Московский городской суд через Гагаринский районный суд адрес в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Решение в окончательной форме принято 15 сентября 2021 года.

 

Судья А.Н. Кочнева